Неточные совпадения
Это
произошло так. В одно из его редких возвращений домой он не увидел, как всегда еще издали, на пороге
дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее
у детской кроватки — нового предмета в маленьком
доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка.
— А ты, такая-сякая и этакая, — крикнул он вдруг во все горло (траурная дама уже вышла), —
у тебя там что прошедшую ночь
произошло? а? Опять позор, дебош на всю улицу производишь. Опять драка и пьянство. В смирительный [Смирительный — т. е. смирительный
дом — место, куда заключали на определенный срок за незначительные проступки.] мечтаешь! Ведь я уж тебе говорил, ведь я уж предупреждал тебя десять раз, что в одиннадцатый не спущу! А ты опять, опять, такая-сякая ты этакая!
— Если
у тебя еще хоть один только раз в твоем благородном
доме произойдет скандал, так я тебя самое на цугундер, как в высоком слоге говорится.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот в этой комнате, откуда свет, она
у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не
произошло, опасного и безнравственного, — и нас в этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих, в каком он был состоянии духа, в состоянии, нам известном по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть
дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь этот вводный эпизод о подозрении Смердякова в убийстве и покончить с этою мыслию раз навсегда.
«Вы спрашиваете, что я именно ощущал в ту минуту, когда
у противника прощения просил, — отвечаю я ему, — но я вам лучше с самого начала расскажу, чего другим еще не рассказывал», — и рассказал ему все, что
произошло у меня с Афанасием и как поклонился ему до земли. «Из сего сами можете видеть, — заключил я ему, — что уже во время поединка мне легче было, ибо начал я еще
дома, и раз только на эту дорогу вступил, то все дальнейшее пошло не только не трудно, а даже радостно и весело».
Гусар снова меня отдал на сохранение денщику. В пять часов с половиной я стоял, прислонившись к фонарному столбу, и ждал Кетчера, взошедшего в калитку княгининого
дома. Я и не попробую передать того, что
происходило во мне, пока я ждал
у столба; такие мгновения остаются потому личной тайной, что они немы.
Я мог писать, когда
у меня было 39 температуры, когда
у меня очень болела голова, когда в
доме было очень неблагополучно, когда
происходила бомбардировка, как в Москве в октябре 17 года и в Париже в 40 году и 44 году.
В течение всех пяти лет моей жизни в России советской
у нас в
доме в Малом Власьевском переулке собирались по вторникам (не помню точно), читались доклады,
происходили собеседования.
Чужие люди не показывались
у них в
доме, точно избегали зачумленного места. Раз только зашел «сладкий братец» Прасковьи Ивановны и долго о чем-то беседовал с Галактионом. Разговор
происходил приблизительно в такой форме...
Достаточно было одного этого крика, чтобы разом
произошло что-то невероятное. Весь круг смешался, и послышался глухой рев.
Произошла отчаянная свалка. Никитич пробовал было образумить народ, но сейчас же был сбит с ног и очутился под живою, копошившеюся на нем кучей. Откуда-то появились колья и поленья, а
у ворот груздевского
дома раздался отчаянный женский вопль: это крикнула Аграфена Гущина.
После обеда Анфиса Егоровна ушла в кабинет к Петру Елисеичу и здесь между ними
произошел какой-то таинственный разговор вполголоса. Нюрочке было велено уйти в свою комнату. О чем они говорили там и почему ей нельзя было слушать? — удивлялась Нюрочка. Вообще поведение гостьи имело какой-то таинственный характер, начинавший пугать Нюрочку. По смущенным лицам прислуги девочка заметила, что
у них в
доме вообще что-то неладно, не так, как прежде.
Все это
происходило за пять лет до этого дня, и Петр Елисеич снова переживал свою жизнь, сидя
у Нюрочкиной кроватки. Он не слыхал шума в соседних комнатах, не слыхал, как расходились гости, и опомнился только тогда, когда в господском
доме наступила полная тишина. Мельники, говорят, просыпаются, когда остановится мельничное колесо, так было и теперь.
Девушка еще дорогой рассказала ему все, что
у них
произошло дома. Помада знал Ольгу Александровну так хорошо, что много о ней ему рассказывать было нечего.
Полиньке Калистратовой Лиза никаких подробностей не рассказывала, а сказала только, что
у нее
дома опять большие неприятности. Полиньке это происшествие рассказала Бертольди, но она могла рассказать только то, что
произошло до ее ухода, а остального и она никогда не узнала.
Лиза была в это время в разладе с своими и не выходила за порог своей комнаты. Полинька Калистратова навещала ее аккуратно каждое утро и оставалась
у ней до обеда. Бертольди Ольга Сергеевна ни за что не хотела позволить Лизе принимать в своем
доме; из-за этого-то и
произошла новая размолвка Лизы с матерью.
В эту же пору, когда гости Вязмитинова пировали
у него на именинах, в пустынной улице, на которой стоял
Дом Согласия,
происходила сцена иного характера.
Бахарева прогостила
у подруги четверо суток и стала собираться в
Дом. В это время
произошла сцена: няня расплакалась и Христом-богом молила Лизу не возвращаться.
В половине июня начались уже сильные жары; они составляли новое препятствие к моей охоте: мать боялась действия летних солнечных лучей, увидев же однажды, что шея
у меня покраснела и покрылась маленькими пузыриками, как будто от шпанской мушки, что, конечно,
произошло от солнца, она приказала, чтобы всегда в десять часов утра я уже был
дома.
Между тем в
доме купчихи Облепихиной
происходила сцена довольно мрачного свойства. Его высокородие изволил проснуться и чувствовал себя мучительно. На обеде
у головы подали такое какое-то странное кушанье, что его высокородие ощущал нестерпимую изжогу, от которой долгое время отплевывался без всякого успеха.
Тотчас же сломя голову бросился он из
дому узнавать подробности и узнал, во-первых, что Федька, найденный с проломленною головой, был по всем признакам ограблен и, во-вторых, что полиция уже имела сильные подозрения и даже некоторые твердые данные заключить, что убийцей его был шпигулинский Фомка, тот самый, с которым он несомненно резал и зажег
у Лебядкиных, и что ссора между ними
произошла уже дорогой из-за утаенных будто бы Федькой больших денег, похищенных
у Лебядкина…
В зале, куда вышел он принять на этот раз Николая Всеволодовича (в другие разы прогуливавшегося, на правах родственника, по всему
дому невозбранно), воспитанный Алеша Телятников, чиновник, а вместе с тем и домашний
у губернатора человек, распечатывал в углу
у стола пакеты; а в следующей комнате,
у ближайшего к дверям залы окна, поместился один заезжий, толстый и здоровый полковник, друг и бывший сослуживец Ивана Осиповича, и читал «Голос», разумеется не обращая никакого внимания на то, что
происходило в зале; даже и сидел спиной.
— То-то-с, нынче, кажется, это невозможно, — проговорил губернский предводитель, — я вот даже слышал, что
у этого именно хлыста Ермолаева в
доме бывали радения, на которые собиралось народу человек по сту; но чтобы
происходили там подобные зверства — никто не рассказывает, хотя, конечно, и то надобно сказать, что ворота и ставни в его большущем
доме, когда к нему набирался народ, запирались, и что там творилось, никто из православных не мог знать.
По Москве разнеслась страшная молва о том, акибы Лябьев, играя с князем Индобским в карты, рассорился с ним и убил его насмерть, и что это
произошло в
доме у Калмыка, который, когда следствие кончилось, сам не скрывал того и за одним из прескверных обедов, даваемых Феодосием Гаврилычем еженедельно
у себя наверху близким друзьям своим, подробно рассказал, как это случилось.
— И я не знаю, как это
у них
произойдет, — продолжала Миропа Дмитриевна, — здесь ли?.. Что будет мне очень неприятно, потому что, сами согласитесь,
у меня в
доме девушка производит на свет ребенка!.. Другие, пожалуй, могут подумать, что я тут из корыстных целей чем-нибудь способствовала…
Хлыст этот, без сомнения, был бы осужден, ибо в
доме у него
происходили ихние радения.
— Ах, — шепотом сказал он, — едва ли доктор может… Я даже не знаю, где он. Они бродят по всему
дому — он и его жена. Тут
у нас такое
произошло! Только что, перед вашим приходом…
Ближайшее знакомство с Головинским
произошло как-то само собой, так что Татьяна Власьевна даже испугалась, когда гость сделался в
доме совсем своим человеком, точно он век
у них жил.
Дня через три, в воскресенье,
у ворот рыбакова
дома и на самом дворе снова стояли подводы; снова раздавались в избе говор и восклицания. Можно было подумать, что тут снова
происходило какое-нибудь веселье.
— Помилуй! каждый день
у меня, grace a vous [благодаря вам (франц.)], баталии в
доме происходят. Andre и Pierre говорят ему: не читай!
у этого человека христианских правил нет! А он им в ответ: свиньи! да возьмет — ты знаешь, какой он
у меня упорный! — запрется на ключ и читает. А в последнее время очень часто даже не ночует
дома.
Собрания союза обыкновенно
происходили по вечерам в воскресенье, близ St.-Sulpice, в
доме самой рьяной тавянистки, княгини Голензовской, той самой дамы, которую мы видели
у Зайончека.
Жуквич писал Елене: «Я получил от князя очень грубый отказ от
дому: что такое
у вас
произошло?.. Я, впрочем, вам наперед предсказывал, что откровенность с князем ни к чему не может повести доброму. Буду ли я когда-нибудь и где именно иметь счастие встретиться с вами?»
— А этот господин, — продолжал Михайло Борисович, мотнув головой на дверь и явно разумея под именем господина ушедшего генерала, — желает получить известное место, и между ними
произошло, вероятно, такого рода facio ut facias [я делаю, чтобы ты делал (лат.).]: «вы-де схлопочите мне место, а я
у вас куплю за это
дом в мое ведомство»… А? — заключил Михайло Борисович, устремляя на барона смеющийся взгляд, а тот при этом сейчас же потупился, как будто бы ему даже совестно было слушать подобные вещи.
С ним
произошел такого рода случай: он уехал из
дому с невыносимой жалостью к жене. «Я отнял
у этой женщины все, все и не дал ей взамен ничего, даже двух часов в день ее рождения!» — говорил он сам себе. С этим чувством пришел он в Роше-де-Канкаль, куда каждодневно приходила из училища и Елена и где обыкновенно они обедали и оставались затем целый день. По своей подвижной натуре князь не удержался и рассказал Елене свою сцену с женой. Та выслушала его весьма внимательно.
Такой прием, разумеется, всякую другую женщину мог бы только оттолкнуть, заставить быть осторожною, что и
происходило у него постоянно с княгиней Григоровой, но с Анной Юрьевной такая тактика вышла хороша: она сама в жизнь свою так много слышала всякого рода отдаленных и сентиментальных разговоров, что они ей сильно опротивели, и таким образом, поселясь при переезде в город в одном
доме а видясь каждый день, Анна Юрьевна и барон стали как-то все играть между собой и шалить, словно маленькие дети.
И Петр Иваныч был прав. Теперь Дракин везде: и на улице, и в театрах, и в ресторанах, и в столице, и в провинции, и в деревне — и не только не ежится, но везде распоряжается как
у себя
дома. Чуть кто зашумаркает — он сейчас: в солдаты! в Сибирь! Словом сказать, поступает совсем-совсем так, как будто ничего нового не
произошло, а напротив того, еще расширилась арена для его похождений.
— Когда секунданты предлагают мириться, то их обыкновенно не слушают, смотрят, как на формальность. Самолюбие, и все. Но я прошу вас покорнейше обратить внимание на Ивана Андреича. Он сегодня не в нормальном состоянии, так сказать, не в своем уме и жалок.
У него
произошло несчастие. Терпеть я не могу сплетен, — Шешковский покраснел и оглянулся, — но ввиду дуэли я нахожу нужным сообщить вам. Вчера вечером он в
доме Мюридова застал свою мадам с… одним господином.
Когда
произошел разрыв между ее семейством и моим, я стал редко ее видеть: отец мой строжайше запретил мне навещать Латкиных — и она уже не показывалась
у нас в
доме.
И
у Вернера начинала кружиться голова. И казалось минутами, что они едут на какой-то праздник; странно, но почти все ехавшие на казнь ощущали то же и, наряду с тоскою и ужасом, радовались смутно тому необыкновенному, что сейчас
произойдет. Упивалась действительность безумием, и призраки родила смерть, сочетавшаяся с жизнью. Очень возможно, что на
домах развевались флаги.
Раз в год в
доме у нас
происходил великий переполох, когда заранее объявлялся день приезда дедушки Василия Петровича, из его села Клейменова, где он проводил лето. Зимою дедушка проживал в собственном
доме в Орле, где пользовался общим уважением и вниманием властей.
В последнем случае сидевший на козлах маленький и худощавый в синем фраке с медными пуговицами Константин Гаврилович Лыков (Впоследствии я слыхал, что эти Лыковы
происходили от князей Лыковых). никогда не подвозил свою дебелую супругу Веру Алексеевну к крыльцу
дома, а сдавал лошадь
у ворот конного завода конюхам.
Отправив письмо, я весь тот день уже не выходил из
дому и все размышлял о том, что должно было
происходить там,
у Ратчей.
В ноябре, в самую ненастную дождливую темень, в самую глухую полночь Марфе Андревне показалось, что
у нее внизу
дома происходит целая свалка.
— Что-то непостижимое, ужасное
происходит у нас в
доме.
Вдруг он стал как вкопанный
у дверей одного
дома; в глазах его
произошло явление неизъяснимое: перед подъездом остановилась карета; дверцы отворились; выпрыгнул, согнувшись, господин в мундире и побежал вверх по лестнице.
Тут узнал я, что дядя его, этот разумный и многоученый муж, ревнитель целости языка и русской самобытности, твердый и смелый обличитель торжествующей новизны и почитатель благочестивой старины, этот открытый враг слепого подражанья иностранному — был совершенное дитя в житейском быту; жил самым невзыскательным гостем в собственном
доме, предоставя все управлению жены и не обращая ни малейшего внимания на то, что вокруг него
происходило; что он знал только ученый совет в Адмиралтействе да свой кабинет, в котором коптел над словарями разных славянских наречий, над старинными рукописями и церковными книгами, занимаясь корнесловием и сравнительным словопроизводством; что, не имея детей и взяв на воспитание двух родных племянников, отдал их в полное распоряжение Дарье Алексевне, которая, считая все убеждения супруга патриотическими бреднями, наняла к мальчикам француза-гувернера и поместила его возле самого кабинета своего мужа; что родные его жены (Хвостовы), часто
у ней гостившие, сама Дарья Алексевна и племянники говорили при дяде всегда по-французски…
Лет двадцать назад в Киеве
произошел такой случай. Д-р Проценко был приглашен на
дом к одному больному; он осмотрел его, но, узнав, что
у больного нет средств заплатить за визит, ушел, не сделав назначения. Доктор был привлечен к суду и приговорен к штрафу и аресту на месяц на гауптвахте. Многочисленная публика, наполнявшая судебную залу, встретила приговор аплодисментами и криками «браво!».
Лошади, коровы, овцы и ульи мало-помалу, друг за дружкой стали исчезать со двора, долги росли, жена становилась постылой… Все эти напасти, как говорил Максим,
произошли оттого, что
у него злая, глупая жена, что бог прогневался на него и на жену… за больного казака. Он всё чаще и чаще напивался. Когда был пьян, то сидел
дома и шумел, а трезвый ходил по степи и ждал, не встретится ли ему казак…
— Рационализм! Да
у вас несомненный талант юмориста, м-р Вандергуд! Скажите, известный Марк Твен не ваш ли соотечественник?.. Да, да! Рационализм! А вы припоминаете, от какого слова это
происходит и что значит ratio? An nescis, mi fili, quantilla sapientia regitur orbis? […разум? Разве ты не знаешь, сын мой, сколь мала мудрость, царящая в мире? (лат.)] Ax, дорогой Вандергуд, говорить на этой земле о рацио еще более неуместно, нежели упоминать о веревке в
доме повешенного!
И как раз это было то время, когда жена стала часто отлучаться и возвращалась домой в четыре и пять часов утра, и всё просила
у него заграничного паспорта, а он отказывал ей, и
у них в
доме по целым дням
происходила такая война, что от прислуги было совестно.
Попечитель жил в одном из небольших
домов, видных от решетки церкви. Тут я остановился, и все, что потом
происходило у дома и по всей улице, с Владимирской было мне хорошо видно.